1. Неразрывное единство Божественного и человеческого

1. Неразрывное единство Божественного и человеческого

Из принципа tota scriptura следует, что все Писание — неделимое, неразрывное единство Божественного и человеческого. Ключевой библейский отрывок, поясняющий Божественную природу Писания во взаимосвязи с человеческими чертами библейских писателей, находится во 2 Петр. 1:19–21: «И притом мы имеем вернейшее пророческое слово; и вы хорошо делаете, что обращаетесь к нему, как к светильнику, сияющему в темном месте, доколе не начнет рассветать день и не взойдет утренняя звезда в сердцах ваших, зная прежде всего то, что никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою. Ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божий человеки, будучи движимы Духом Святым».

В этом отрывке мы находим несколько взаимосвязанных мыслей. В 19–м стихе подчеркивается достоверность Писания: это «вернейшее пророческое слово». В 20–м стихе говорится, почему это так: пророчество не является делом личного толкования самого пророка. Из контекста ясно следует, что пророк передает весть, не включая в нее собственные мысли. Стих 21 дальше развивает эту идею: пророчество дается не по инициативе, побуждению или соизволению (фелема) человека–посредника: пророки изрекают не свои вести. Библейские писатели — это пророки, возвещавшие весть потому, что были движимы, влекомы и даже подталкиваемы (феро) Святым Духом.

Из этого отрывка становится ясно, что Писание не было ниспослано непосредственно с небес. Бог использовал людей. Святой Дух не ограничивал свободу авторов Библии и не подавлял их уникальную индивидуальность и тем более не уничтожал ее. Их труд иногда требовал от них исследований (Лк. 1:1–3); в некоторых случаях авторы описывали собственный опыт (Моисей во Второзаконии, Лука в Деяниях, авторы псалмов); их книги отличаются по стилю (сопоставьте Исайю и Иезекииля, Иоанна и Павла); одна и та же истина или событие излагаются в них с различных точек зрения (возьмите, к примеру, четыре Евангелия). И вместе с тем, вдохновляя авторов Писания, Святой Дух управлял их разумом в отборе того, что говорить и писать, чтобы они излагали не собственные представления, но абсолютно надежное слово Божье, вернейшее пророческое слово. Святой Дух наполнял мысли людей Божественной истиной и помогал им в написании, в силу чего они подбирали наиболее подходящие слова для адекватной передачи открытой им Божественной истины (1 Кор. 2:10–13).

Это первое следствие принципа tota scriptura о неразрывном переплетении Божественного и человеческого в Писании подтверждается при сопоставлении записанного и воплощенного Слова Божьего. Поскольку Словом Божьим называются как Иисус, так и Писание (Евр. 4:12; Откр. 19:13), то вполне уместно сравнить их Божественно–человеческую природу. Подобно тому, как Иисус, воплощенное Слово Божье, был в полном смысле Богом и человеком (Ин. 1:1–3,14), так и записанное Слово являет собой неразрывное единство человеческого и Божественного.