5. Призыв к любви и послушанию
5. Призыв к любви и послушанию
В своем поведении христианин поднимается над врожденным стремлением к самосохранению, заботой о себе, над жаждой абсолютной личной автономии, потому что главной целью каждого поступка христианин считает послушание Богу и бескорыстное служение ближним (Ин. 14:15; 1 Кор. 13). Такой образ жизни согласуется с библейским определением любви и центральной вестью Библии. Цитируя Ветхий Завет (Лев. 19:18), Иисус описывает жизнь христианина с точки зрения любви к Богу и ближнему (Мф. 22:37–40). Любовь — это не внутренний настрой или чувство; это деятельность. Она мотивирует и контролирует все личные, межличностные и общественные отношения. На личностном уровне христианская любовь вдохновляет человека быть смиренным, но не терять при этом самоуважения и чувства собственного достоинства. Она побуждает к самоотречению, которое не ведет, однако, к самоуничтожению. Христианин будет заботиться о своем теле, разуме и душе таким образом, чтобы сохранять и обогащать свою индивидуальность, а также достигать счастья. В межличностных и общественных отношениях любовь требует такого же уважения к личностным особенностям и счастью каждого, независимо от возраста, расы, пола или статуса (Гал. 3:28,29).
Любовь есть высший плод Святого Духа (Кол. 3:14; Гал. 5:22) и конечный результат искупительного действия Бога. Ее истоки и причину следует искать в Нем (1 Ин. 4:10, 11, 19). Следовательно, отправным пунктом для человеческой любви служит любовь Бога, которая разрывает порочный круг эгоцентризма, переносит отвержение и ненависть и предлагает себя в живую жертву людям, не вызывающим симпатии. Когда люди ощущают потребность откликнуться на нее аналогичным образом, любовь Божья, способность любить «изливается в сердца наши Духом Святым, данным нам» (Рим. 5:5). Первый результат — это растущее убеждение, что мы можем называть Бога «Авва, Отче!» (Рим. 8:15) и что мы приходимся Ему сыновьями и дочерьми. В то же самое время мы видим в наших ближних братьев и сестер, достойных нашей любви, заботы и сострадания.
Любовь и послушание встречаются во взаимоотношениях с Богом и ближними, построенными на любви. Пришельцу и сироте не нужно быть послушными. Раб также не может быть послушным, поскольку ему необходимо беспрекословно подчиняться и повиноваться. Но ребенок, который любит родителей и которые любят его, отвечает послушанием. «Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди» (Ин. 14:15). Часто любовь Бога ассоциируется с послушанием (Втор. 6:4–6; 30:16; Гал. 5:14; 1 Ин. 5:3), потому что фактически любовь получает удовольствие от послушания, и послушание олицетворяет любовь (Пс. 39:9). Христианин исполняет Божью волю без страха перед наказанием (Рим. 8:15; Ин. 4:18), будучи уверен в том, что, когда закон Бога нарушается, Господь готов простить кающихся грешников. Следовательно, лишь наш непрерывный отказ откликнуться послушанием на Божью любовь может разлучить нас с Ним (Мф. 23:37; Рим. 8:35–39).
Библия описывает образ жизни христианина как безоговорочную любовь. Категорично, недвусмысленно и ясно Бог определяет природу любви в двух измерениях. Во–первых, Он показывает образ действий (Ин. 3:16), качество отношений (Ин. 15:13, 14; Рим. 5:8) и тип личности (1 Ин. 4:8), которые любовь требует. Во–вторых, Он в письменном виде излагает нормы, лежащие в основании человеческой любви с точки зрения поступков, отношений и личностных качеств (Исх. 20:1–17).
Библия ничего не знает о гипотетической, неопределенной любви, не связанной с поведением человека. Иногда можно услышать мнение, будто Иисус (Мф. 22:40) и Павел (Гал. 5:14) пропагандируют эту разновидность недосягаемого идеала, устанавливая дистанцию между законом (Божьей волей) и любовью (Божьими делами). Приверженцы этой точки зрения ставят любовь на первое место, а закон объявляют вторичным или вспомогательным: любовь делает закон ненужным, говорят они.
Однако, похоже, что верно как раз обратное. Закон Божий выражает любовь в виде суждений — подобно тому, как в истории человечества Бог доказывал Свою любовь поступками. Мы не должны усматривать несоответствия между любящей волей Бога (Его законом) и Его любящими поступками. На самом деле, когда Иисус утверждает, что вся суть того, о чем говорили закон и пророки, выражается в любви, Он опровергает предположение, будто закон и любовь противоположны друг другу. Скорее, они — две стороны характера нашего Небесного Отца. Одна сторона с любовью, но твердо защищает от зла, заповедуя счастье и благополучие; другая действует творчески, предлагая благие дары Божьим детям.
Точно так же в Послании к Галатам Павел выражает свое понимание, согласно которому любовь есть исполнение закона. Вместо того чтобы считать любовь и послушание двумя альтернативными или взаимоисключающими путями к спасению, Павел утверждает закон как предписание отношений, основанных на любви, а любовь — как внутреннюю предрасположенность, необходимую для достижения таких взаимоотношений.
Любовь категорична не только потому, что она явно просматривается в жизни и нормах поведения Христа; она также категорична в том смысле, что она безусловна и абсолютна (1 Кор. 13:1–13). Поскольку любовь абсолютна и природа Божьего закона есть любовь, Его заповеди обязательны для исполнения, и это не подлежит обсуждению. На этом основании возрожденное сердце выбирает любовь и восторгается послушанием Божьему закону (Пс. 1:2).
Библейская любовь — агапе также является повелением. «Возлюби Господа Бога твоего и ближнего твоего» — это заповеди или повеления, а не предложения. Это видно и из книг Моисея (Лев. 19:18; Втор. 6:5), и из высказываний Иисуса (Мф. 22:39). Но в отличие от человеческих приказаний Божьи заповеди всегда являются высшим выражением любви.
Следовательно, когда христиане с молитвой исследуют Слово, открывают для себя основополагающие принципы и высокие стандарты или конкретные правила поведения, они не чувствуют себя запуганными или униженными. Напротив, глубокое сознание собственного достоинства и благодарности переполняет их сердца. Они понимают, что не капризная, произвольная или бессмысленная власть призывает их к действию, но любовь Бога. Вместе с Павлом они понимают, что любовь обуздывает их греховные наклонности (2 Кор. 5:14).
Когда человеческая воля объединяется с Божьей и человек все больше отражает в своем поведении Божественную любовь, беспокойство о последствиях постепенно исчезает. Средоточие жизни выражается в возгласе: «Господи! что мне делать?» (Деян. 22:10). Теперь мы обращаемся к Библии в поисках Божественного руководства для христианского образа жизни.