Читайте также
О гневе и ярости
Гнев есть воспоминание сокровенной ненависти, т.е. памятозлобия. Гнев есть желание зла огорчившему. Вспыльчивость есть безвременное воспаление сердца. Огорчение есть неприятное чувство, гнездящееся в душе. Раздражительность есть удобопреклонное
О ГНЕВЕ И ЯРОСТИ
Гнев есть воспоминание сокровенной ненависти, т. е. памятозлобия. Гнев есть желание зла огорчившему. Вспыльчивость есть безвременное воспаление сердца. Огорчение есть неприятное чувство, гнездящееся в душе. Раздражительность есть удобопреклонное
Чаша страдания
Завершение истории об Иакове (с земной точки зрения) записано в книге Деяний (12:1–3): «В то время царь Ирод поднял руки на некоторых из принадлежащих к церкви, чтобы сделать им зло, и убил Иакова, брата Иоаннова, мечом. Видя же, что это приятно Иудеям, вслед за
Чаша Христова
Просили у Господа два возлюбленные Его ученика престолов славы, — Он даровал им "Чашу Свою"
(Матф. 20, 23).
Чаша Христова — страданья.Чаша Христова доставляет на земле причастникам своим участие в благодатном царстве Христовом, приготовляет для них на Небе
Потерянная чаша
1 Юсуф приказал своему управляющему:— Наполни мешки этих людей едой, сколько смогут унести, и положи серебро каждому обратно в мешок. 2 Положи мою чашу, мою серебряную чашу, в мешок к младшему вместе с его серебром за зерно.И тот сделал, как велел Юсуф.3 Как
Семь чаш ярости Всевышнего
1 Затем я услышал громкий голос из храма, говорящий семи ангелам:— Идите и вылейте семь чаш ярости Всевышнего на землю.2 Первый ангел пошёл и вылил содержимое своей чаши на сушу. После этого у людей, имеющих клеймо зверя и поклоняющихся его
«Неупиваемая чаша»
Образ Богоматери «Неупиваемая чаша» относят к самому древнему типу изображений Пресвятой Девы – «Оранта». Характерным отличием от икон классического типа является Младенец, стоящий в чаше и благословляющий все и вся. То есть на языке символов чаша с
Чаша
Некий начальствующий пришёл к пустыннику, прося сказать ему об основах жизни. Пустынник начал рассказывать и во время беседы постепенно наливал воду в чашу. Начальствующий наконец заметил, что вода идёт через край, и указал пустыннику. На что тот ответил: «Правда,
Глава 25. Любовь между людьми – украшение Премудрости; надменность, ложь, распутство – поругание Ее. – Венец старцев – многосторонняя опытность, хвала их – страх Господень. – Нет головы, ядовитее головы змеиной; нет ярости, сильнее ярости врага. – Можно перенесть всякую
13. Для сего потрясу небо, и земля сдвинется с места своего от ярости Господа Саваофа, в день пылающего гнева Его.
Потрясения политические у пророков нередко изображаются как потрясения, происходящие в природе (ср. Ис 24:19; 34:4; Иер 4:23,26; Иоил
5. Сокрушил Господь жезл нечестивых, скипетр владык, 6. поражавший народы в ярости ударами неотвратимыми, во гневе господствовавший над племенами с неудержимым преследованием.
Жезл, которым царь мог поразить всякого даже из своих подданных, и скипетр — знаки царской
6. и попрал Я народы во гневе Моем, и сокрушил их в ярости Моей, и вылил на землю кровь их".
И попрал Я народы во гневе Моем... и вылил на землю кровь их... Вот страшный, но вполне заслуженный народами финал той схватки, на которую они рискнули выступить против "Сильного" (1 ст.). Об
Потерянная чаша
1 Иосиф приказал своему управляющему:— Наполни мешки этих людей едой, сколько смогут унести, и положи серебро каждому обратно в мешок. 2 Положи мою чашу, мою серебряную чашу, в мешок к младшему вместе с его серебром за зерно.И тот сделал, как велел Иосиф.3 Как
Семь чаш Божьей ярости
1 Затем я услышал громкий голос из храма, говорящий семи ангелам:— Идите и вылейте семь чаш Божьей ярости на землю.2 Первый ангел пошел и вылил содержимое своей чаши на сушу. После этого у людей, имеющих клеймо зверя и поклоняющихся его изображению,
16. Иуда сказал: что нам сказать господину нашему? что говорить? чем оправдываться? Бог нашел неправду рабов твоих; вот, мы рабы господину нашему, и мы, и тот, в чьих руках нашлась чаша. 17. Но (Иосиф) сказал: нет, я этого не сделаю; тот, в чьих руках нашлась чаша, будет мне рабом, а
Чаша
Когда мы с отцом Виталием сошли с шаткого крыльца его старозаветного домика, нас овеяло дыханием августовской тьмы, шорохом высоких лип и мерцанием звезд.– Ночь… – прошептал отец Виталий шепотом вошедшего в тихий храм.Липовой аллеей мы дошли до белой церкви. Сели