52:13 — 53:12 Четвертая «Песнь о Рабе Господнем»

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

52:13 — 53:12 Четвертая «Песнь о Рабе Господнем»

От великого возвращения домой мы переходим к личности Того Единственного, Чья боль стала ценой этого возвращения. Мы находимся в самом сердце книги, в центре всего отрывка, посвященного греху и праведности, милосердию и суду.

Вся песнь построена удивительно симметрично, в ней пять отрывков, в каждом по три стиха. Она начинается и заканчивается величанием Раба (первая и пятая строки); внутри во втором и четвертом отрывках, которые в свою очередь обрамляют центральную часть (4—6), расположена история о неприятии Его миром; в центральной же части излагается значение Его искупающих страданий. Примиренные Бог и люди разделяют повествование (см.: «Мой» и «Я» во внешних отрывках, и «мы» и «наши» в 53:1—6).

52:13—15 Изумление перед Ним. Здесь мы видим, как Господь подтверждает смелые слова из 50:7–9, применяя к Рабу эпитеты, обычно относящиеся к Нему Самому (ср.: «На престоле высоком и превознесенном» 6:1; «Высокий и Превознесенный», 57:15; а также: 5:16; 55:9). Многие нападавшие на Него, уступят место многим осудившим и просветившимся (14—15; отметим возвращение этого слова на более глубоком уровне в 53:11—12). 15 Вместо слова окропление в RSV стоит «изумление» (поддерживается LXX), что хорошо вписывается в последовательность изумленный — смиренный — осужденный. Но окропление (AV, RV), которое грамматически предполагается, но недоказуемо, соответствует ситуации, намекая на ритуальное очищение (ср.: 1 Пет. 1:2) и, возможно, на заключение завета (ср.: Исх. 24:6,8 — другое слово).

53:1–3 Презрение людей. Пропасть, лежащая между слышанным от Бога и человеческим мнением, совершенно очевидна, она определяется контрастом между тем, что открыто (ср. ст. 1 с Рим. 10:16—17,21), и тем, что естественно привлекательно (2) или впечатляет (3). Ср. реакцию на униженного Иисуса, например, в Мф. 27:39–44 и на молитву на кресте (1 Кор. 1:23). Печали и страдания (3), которые вновь упоминаются в ст. 4, это (букв.) «скорби» и «болезни», что должно навести читателя на мысли либо о больном человеке, либо о сердечной боли (как в Иер. 15:18). Однако имеется в виду другое — когда она принимается добровольно; ибо Он также муж скорбей и болезней, в том смысле, что отдал себя на скорби и болезни ради избавления от них. Именно это значение подчеркивается в Мф. 8:17 при цитировании Ис. 53:4.

53:4—6 Перемена роли. Это во всех отношениях центральные стихи всего отрывка. Полностью стирается впечатление от униженности Раба благодаря обратному порядку слов в ст. 4а, что позволяет подчеркнуть смену роли, а ударение, сделанное на Он и мы (4а—4б), подчеркивает наше непонимание: «Но Он взял на Себя наши немощи, и понес наши болезни; а мы думали…»

4—5 В этих стихах постепенно все больше проясняется смысл: страдания, которые Он претерпел, предназначались нам (4); это наказание за грехи (5а); это цена спасения (5б). Но это остается парадоксом, одним из Божьих путей, которые выше наших (55:9), о чем нам напоминает ошеломляющее сочетание Его ран (т. е. «язв»; ср.: 1:6) и нашего исцеления как причины и следствия. 6 В этом стихе содержится, вероятно, самое проницательное из всех описаний греха и искупления, разоблачается безответственность, являющаяся нашей второй натурой, и своеволие, которое разделяет нас с Богом и друг с другом; в нем также отмечается Божественный почин, перекладывающий наше наказание на другого. Метафора, в которой Господь возложил на Него грехи, поясняется, напр., в Быт. 4:13; Лев. 5:1,17 (где говорится, что кто–то понесет на себе грех, т. е. наказание за него) и, напр., в Лев. 10:17; 16:22 (где речь идет о вине, которая перекладывается на другого). Отметим выражение все мы… всех нас, благодаря которому в еврейском начало и окончание стиха одинаковы; Божье милосердие в полной мере отвечает греху.

53:7–9 Злые руки, добровольная жертва. Молчание жертвы (по контрасту с жалобами другого «кроткого агнца», Иер. 11:19; 12:3) происходит от любви и веры, которые должен был проявить Иисус (1 Пет. 2:23—24), а не от слабости или осторожности. Принимая во внимание ст. 8 в NIV, «От уз и суда [приговора] Он был взят [уведен]», видим, что весь стих напоминает суд над Иисусом и последующие события (см. коммент. к ст. 9).

8 Перевод род больше согласовывается с LXX и повторяется в Деян. 8:33, несмотря на то что в еврейском текте стоит слово dor, указывающее скорее на современников. Лучше всего переводить так: «Что до Его [собственного] поколения, то кто об этом задумался?» Ср.: «Кто поверил…» (1).

9 NIV советует восстановить единственное число, как в еврейском оригинале — «у богатого». Это место оставалось загадкой до событий, описанных в Мф. 27:57,60, и продолжает ошеломлять тех, кто не принимает возможности подробного предсказания. Однако древние версии и манускрипты подтверждают подлинность богатого, и в LXX это место следует исправить, вернув единственное число вместо множественного.

53:10–12 Увенчанный славой и почетом. В этих стихах происходит полнейшее оправдание. Преследователи исчезают из поля зрения, уступая место откровению о Господе (что подчеркнуто в ст. 10; ср.: Деян. 4:28) и Рабе (12, предал душу Свою на смерть) как основных исполнителях того, чему надлежит свершиться. Далее в каждом стихе совершенно ясно подразумеваются воскресение и победа Раба, причем приводится еще больше подробностей Его оправдания, нежели в ст. 4—6.

10 Жертвой умилостивления было такое жертвоприношение, которое подразумевало возмещение или удовлетворение. Из еврейского текста можно понять, что «Его душа» (т. е. Он Сам) или Господь приносят жертву, однако ст. 12 не оставляет сомнений в самопожертвовании Раба. 11–12 Остальные стороны Его спасительного труда описаны как имеющие отношение к оправданию, несению на себе греха, отождествлению (к злодеям причтен был; ср.: Лк. 22:37) и ходатайству, т. е. посредничеству. Здесь Он представлен как священник и как жертва, патриарх (10б) и царь. Наконец, выражение многих… многих в ст. 11–12 (то же слово в ст. 12 переведено как великими), за которых пострадал Один, вновь появляется во исполнение начального обещания (ср.: 52:14—15, «многие… многие»).