Деноминационализм (Denominationalism).

Деноминация объединение религиозных общин (конгрегаций), имеющих общую традицию. Иногда конгрегации можно рассматривать в качестве местных отделений деноминации. Подлинная деноминация никогда не притязает на исключительное право представлять Церковь. Деноминация обычно включает вероучительную, церковнопрактическую, организационную составляющие; кроме того, она нередко основана на единой этнической, языковой, социальной принадлежности, на географической общности. Вмес-? те с тем многие из некогда единых составляющих со временем утратили значение, уступив место значительному многообразию современных форм религиозной жизни, особенно в рамках старейших и наиболее крупных деноминаций, что выражается в широком спектре различий между общинами внутри каждой конфессии, хотя они и объединены в единую конфессиональную структуру.

Понятие "деноминация" обычно относят к любому образованию, имеющему отличное от других название. В религиозном контексте такое обозначение традиционно применялось и к широким движениям внутри протестантизма, напр. к методизму и баптизму, и к многочисленным независимым ответвлениям этих движений, сформировавшимся в процессе их территориальной экспансии и внутренней теологической полемики.

Хотя в рамках протестантизма деноминации представляли собой наиболее крупные христианские структуры, теологическим вопросам деноминационализма никогда не уделялось надлежащего внимания; чтобы в этом убедиться, достаточно обратиться к учебникам теологии и церковным вероучительным символам. Объясняется это, вероятно, тем, что Библия никоим образом не предусматривает организацию Церкви по принципу деноминаций. Наоборот, она настаивает, что все христиане, заисключением подвергнутых церковным наказаниям, должны состоять в абсолютном единстве. Всякие противоположные тенденции категорически отвергаются (1 Кор 1:1013). Ап. Павел мог написать письмо любой христианской общине Рима или Галатии, твердо зная, что оно дойдет до всех христиан. Сегодня, чтобы добиться того же эффекта, ему пришлось бы анонсировать письмо в светских средствах массовой информации и надеяться, что его прочитают.

Деноминационализм сравнительно недавний феномен. Теологические различия между Церковью видимой и невидимой, отмеченные Уиклифом и Гусом и разработанные протестантамиреформаторами, образовали фундамент для теоретического обоснования и практики деноминационализма. Последний появился в XVII в. в среде английских пуритан, согласных во многих вопросах, но расходящихся в вопросе об организационной структуре Церкви. В большой степени развитие деноминационализма обязано ривайвелистским движениям XVIIIв., связанным с именами Уэсли и Уайтфилда, особенно в Америке, где ривайвелизм приобрел господствующее значение.

Хотя всякая настоящая деноминация никогда не притязает на исключительное право представлять институциональную Церковь, она обычно считает себя наилучшей из таких представителей, в наибольшей степени верной Св. Писанию и велению Св. Духа. Этот феномен вполне объясним, особенно в период зарождения новой деноминации, иначе для чего переживать болезненный разрыв с прежней деноминацией? И все же настоящая деноминация не навязывает чувство исключительности своим членам, а предоставляет им свободу сотрудничества с христианами других деноминаций в разных служениях.

В теории деноминационализм резко противопоставляется двум другим подходам, гораздо более древним: кафоличеству и сектантству. Кафолические и сектантские движения часто носят название "деносинаций", что свидетельствует либо о крайне расплывчатом общеупотребительном смысле этого слова, либо об исторических трансформациях в рамках таких движений.

Кафолические (национальные) церкви, в основной период их становления, почти всегда поддерживались государством имперским, трайбалистским либо, что особенно характерно для последних веков, национальным. Такие церкви обычно сохраняли способность к выживанию, даже лишившись впоследствии государственной поддержки, когда государство становилось мусульманским, марксистским или светским. Кафолические (от греч .katholicos " всеобщий") церкви считали, что именно им принадлежит право попечения всех христиан, проживающих в соответствующем регионе, в противоположность принципу деноминационализма, когда принадлежность к той или иной церкви определяется свободным выбором, обусловленным индивидуальными деноминационными пристрастиями. Когда паства кафолических церквей (древнейшая из к-рых Армянская) оказалась рассеянной по миру, основой их объединения стал не столько территориальный, сколько этнический признак. На протяжении многих веков кафолические церкви признавали юрисдикцию друг друга над христианами, проживающими на соответствующей территории или принадлежащими к соответствующей этнической общности (крупнейшая из этих церквей, объединившая народы Юж. и Зап. Европы и их национальные церкви и известная под названием "католической", в силу своих универсалистских притязаний признала другие церкви только в нынешнем веке). Эти взаимные признания облегчаются общекафолическими воззрениями (за исключением стран Сев. Зап. Европы, где национальные церкви исповедуют протестантскую теологию), согласно к-рым право управления локальной церковью принадлежит исключительно епископам; при этом считается, что через обряд рукоположения осуществляется апостольская преемственность епископата. В последние десятилетия, особенно в странах, не являющихся местом происхождения кафолических церквей, церкви эти все в большей степени уподобляются деноминациям, поощряя своих последователей к сотрудничеству с иными религиозными структурами, помимо кафолическонациональной, и стараясь придать этому формальное обоснование.

Кроме того, в теоретическом плане деноминационализм резко отличается от сектантства. Всякая христианская секта считает себя единственно законной институциональной структурой последователей Христа. В отличие от кафолических церквей, секты никогда не охватывали скольнибудь значительного количества населения (за возможным исключением недолго существовавших средневековых сект). Обычно секты отличаются не только их притязаниями на институциональную исключительность, но и несогласием с разработанным в IV в. учением о Троице, крое разделяют все кафолические церкви и протестантские деноминации (о движениях типа Спиритуализма и Новой мысли, причисляющих себя к христианским, можно было бы сказать, что они разделены на "деноминации", подобно протестантским, однако вряд ли стоит употреблять единый термин применительно к явлениям совсем разного теологического плана). Нек-рые секты, особенно исповедующие тринитарные воззрения, превратились в деноминации. И наоборот, ответвления нек-рых деноминаций придавали такое значение своим специфическим воззрениям и практике, что их можно отнести к сектам.

Помимо привлечения к разряду "деноминаций" некогда отчетливо выраженных кафолических церквей и ряда сект, деноминационализм выдвинул и несколько других институциональных решений, к-рые призваны были так или иначе ответить на вопрос об очевидном противоречии между существованием различий (даже соперничества) между деноминациями и библейской картиной единства всех христиан по образу единства Отца и Сына, крое не просто постигается верой, но видимо извне (Ин 17:2023).

Одно решение заключалось в том, чтобы противостоять разделениям на деноминации, призвать всех истинных христиан оставить свои деноминации и встретить друг друга просто в качестве христианских церквей, церквей Бога, учеников, братьев, библейских церквей, евангелических церквей и т.п. (названия предлагались самые разные). Несмотря на очевидную актуальность этого призыва во времена межденоминационных споров и конфликтов, ни одно такое движение не привлекло большинства христиан. Все свелось лишь к увеличению числа деноминаций и сект, хотя их сторонники обычно отказывались это признать.

Другое решение заключалось в том, чтобы, сохраняя организационную независимость, местные общины повсюду осуществляли совместную деятельность с другими христианскими организациями, с к-рыми у них были различные связи. Ведь по сути дела многие общины, исторически и юридически связанные с деноминацией, функционируют таким образом, словно они никак с ней не связаны. (И обратно, независимая община, существующая изолированно от других общин, фактически представляет собой малочисленную секту.) В XX в. принцип независимости общин еще в большей степени доказал свою практичность, когда стало быстро увеличиваться количество разнообразных специализированных служений вне рамок деноминаций: внутренняя и внешняя миссия; колледжи и семинарии; проведение семинаров и конференций; издание журналов, книг и курсов для воскресных школ; евангелизационные группы; молодежные организации; радиои телевизионные программы; профессиональная подготовка и многие другие. Такие служения выдвигают на первый план вероучительные положения и практический опыт, общие для всех или хотя бы для большинства общин, реализуют множество функций, ранее относившихся к прерогативам деноминаций, и позволяют как строго деноминационным, так и независимым общинам обрести опыт братского сотрудничества. Вероятно, библейскими предшественниками подобных служений можно назвать ап. Павла и бывших при нем (Деян 13:13). Роль таких служений, по крайней мере, не уступает роли деноминаций (чьи лидеры обычно принижают их значение), но только в качестве полезных дополнений и расширений живой и многообразной общинной жизни, а не в качестве ее подмены.

Еще одним ответом на деноминационализм стала попытка обрести видимое единство в XX в. посредством экуменической деятельности. Экуменическое движение выразилось в объединениях деноминаций, сформированных в некоторых случаях по родственным признакам, а также в сотрудничестве деноминаций на высоком уровне, по линии советов церквей. Отметим, что внеденоминационные специализированные служения однозначно придерживаются евангелистской теологии, чего нельзя сказать об активных деятелях соборного экуменизма.

Отнесение к той или иной деноминации в настоящее время уже не указывает столь четко, как некогда, на теологическую позицию, порядок богослужения, организационные формы и социальную принадлежность. Нет никаких признаков того, что деноминационализм скоро исчезнет, но практически никто не пытается найти ему теологическое оправдание. Кажется, существует стремление к новому виду деноминационализма, основа крого нечто иное, чем объединение общин с единой религиозной традицией. Общины эти, разумеется, останутся, но основную роль все в большей степени будут играть местные общины, к какой бы деноминации они ни относились, и система специализированных служений, поддерживаемых общиной и дополняющих ее собственную деятельность.

D.G. T1NDKR (пер. Ю.Т.) Библиография:R.E. Richey, cel.,Denominationalism; R. P. Schercr,св., American Denominational Organization;H.R. Niebuhr,The Social Sources of Denominationalism.

См. также: Экуменизм.