Эпистемология (Epistemology).

Эпистемология (Epistemology).

Раздел философии, посвященный теории познания. Здесь рассматриваются проблемы природы, источников и границ познания, а также оправданность притязаний на знание.

Природа и источники познания. В вопросе о природе и источниках познания важное место всегда занимала полемика между представителями рационализма и эмпиризма. Рационалисты (напр., Платон и Декарт) утверждали, что идеи, изначально присутствующие в человеческомразуме(теория "врожденных" идей), являются единственным источником знания. Активная деятельность разума дает содержание познанию. Рассуждая об опыте, рационалисты неизменно принижают его значение, ибо считают его источником заблуждений. С их точки зрения, опыт в лучшем случае может привести к формированию тех или иных мнений. Представители эмпиризма (напр., Локк и Юм) утверждают, что чувственный опыт - первичный источник человеческого познания. Содержание сознания базируется на том, что оно пассивно получает в результате чувственного восприятия или рефлексии. Состояние сознания до всякого восприятия уподобляется чистой доске (tabula rasa).

Однако и рационализм, и эмпиризм заслуживают критики. Последователей рационализма справедливо упрекают в том, что хотя они и обосновывают достоверность притязаний разума, но такая достоверность присуща только утверждениям логики и математики. Знание такого рода ограничено исключительно областью понятий, символов и дедуктивных умозаключений, но не говорит нам ничего о реальном мире. Критика эмпиризма исходит из того, что содержание самых простых высказываний о материальных объектах не может исчерпываться лишь фиксацией преходящих чувственных впечатлений. Знание "строится" посредством интерпретации этих впечатлений с использованием сложного набора понятий и принципов (напр., причина и следствие), к-рые не тождественны чувственным впечатлениям, ибо в отличие от них не являются, напр., непосредственными.

Считается, что философия Канта стала поворотной точкой в споре между рационализмом и эмпиризмом, ибо ему удалось осуществить синтез этих двух направлений. В этом есть доля истины. Как и прочие рационалисты, Кант утверждал, что знание содержит априорный (до- и внеопытный) элемент. Он доказывал, что формы созерцания (пространство и время), а также категории рассудка (напр., причинность) представляют собой априорные условия познания. Объекты, не соответствующие этим структурам, не могут даже стать предметами знания. Однако, по словам Канта, "понятия без созерцаний - пусты". Полноценное знание невозможно вне связи с чувственным восприятием. В определенном смысле Кант возвышается над ограниченностью и рационализма, и эмпиризма. Оба эти направления не свободны от редукционизма, чего нельзя сказать о философии Канта.

Смысл и оправдание притязаний знания. В современной англоамериканской лингвистической философии под влиянием Дж.Э. Мура и JI. Витгенштейна изменились установки и цели эпистемологии. До недавнего времени во всех дискуссиях доминировали два вопроса: смысл притязаний знания и их оправдание. Согласно общепризнанному взгляду, считается, что когда субъект претендует на знание того, что выражено в утверждении, то его притязание выражается в следующем: (1) субъект верит в это утверждение; (2) утверждение истинно; (3)субъект имеет надежные основания для того, чтобы верить в это утверждение.

Альтернативный анализ смысла притязаний знания предложил Дж. JI. Остин. Он различал "констатирующие" и "перформативные" высказывания, что примерно соответствует концепции Г. Райла, к-рый различал между "знать что" и "знать как". Согласно этому анализу, утверждение о том, что я нечто знаю, подразумевает, что я могу описать это знание или продолжить высказывание (напр., продолжить счет в таблице умножения). Впоследствии эти ранние идеи Остина в преобразованном виде вошли в его "теорию речевых актов", согласно крой всякое высказывание предполагает наличие локутивного акта (т.е. акта говорения самого по себе), иллокутивного акта (т.е. акта интенции говорящего, к-рый осуществляется посредством высказывания и может принимать форму вопроса, оценки, приказа и проч.) и перлокутивного акта (т.е. целенаправленного воздействия высказывания на того, кто его воспринимает). Перформативный элемент сохраняется и в иллокутивной силе утверждения, и в его перлокутивном акте.

Что касается оправдания притязаний знания,то в современной эпистемологии имеются две различные позиции. Сторонники первой утверждают, что есть эпистемологически фундаментальные утверждения или верования, но наличие их невозможно подтвердить в терминах чеголибо "более фундаментального" . В свою очередь, сами эти эпистемологически фундаментальные веры оправдывают другие верования или утверждения более высокого уровня. Сторонники второй позиции отрицают наличие эпистемологически фундаментальных верований; подтверждение всяких притязаний знания скорее представляет собой обращение к сетке верований, в крой утверждения поддерживают или оправдывают друг друга.

Границы знания. Для таких философов, как Платон, знание было ограничено сверхчувственным миром идей или форм. Однако большинство философов отвергло эпистемологические представления Платона. Кант настаивал на том, что знание ограничено миром опыта. Все, что не может быть предметом возможного опыта, не может быть и объектом познания. Однако другие философы оспаривали это,доказывая,что знание включает в себя не только то, что поддается наблюдению, но и то, что превыше всякого наблюдения и постигается непосредственно (напр., Бог).

Религиозная эпистемология. Это исследование природы знания о Боге и оправдание притязаний религиозного познания.

Два основных вопроса, к-рые доминировали в дискуссиях, посвященных проблемам современной англоамериканской аналитической философии (смысл притязаний знания и их оправдание), встали и перед представителями религиозной эпистемологии. А.Ж. Айер и Э. Флю считают, что язык религии не имеет смысла, ибо он не поддается ни верификации, ни фальсификации. Религиозные утверждения совместимы с любым и всяким состоянием дел в мире.

На это есть несколько ответов. Вопервых, Дж. Хик и нек-рые другие представители религиозной эпистемологии полагают, что в принципе язык религии верификации поддается, но не в этой жизни. Чтобы пояснить свою точку зрения, Хик ввел понятие "эсхатологической верификации".Верификация утверждений религии невозможна в рамках настоящего, поскольку наш опыт неоднозначен. Однако в будущем мы будем свободны от всякой неоднозначности и двусмысленности (в соответствии с обетованиями ВЗ и НЗ, получившими развитие и истолкование в христианской теологии) и тогда сможем проверить и язык религиозных утверждений. Вовторых, нек-рые критики оспаривают применимость принципа верификации в качестве критерия осмысленности. Они утверждают, что в худшем случае сам принцип неверифицируем и поэтому не имеет смысла, а в лучшем случае - это произвольное правило языка, крое можно либо принять, либо отвергнуть. Более того, вполне очевидно, что всякая формулировка принципа верификации либо слишком исключительна, либо излишне содержательна. Втретьих, нек-рые философы утверждают, что язык религии вообще не описателен, он служит совсем иным целям. Напр., Р.Б. Брейтуэйт полагает, что язык религии- это язык, выражающий волевые устремления. Он ничего не описывает, но ориентирует человека на то, чтобы принять и усвоить определенный образ жизни.

Следуя этой точке зрения, нек-рые исследователи отказались от принципа верификации и стали анализировать язык религии с функциональных позиций. Смысл религиозных утверждений стали видеть в их употреблении. Так, язык религии стали рассматривать как часть языковой игры, края, в свою очередь, укоренена в стиле жизни. Поэтому невозможно и бессмысленно анализировать язык религии с помощью абстрактных категорий, необходимо понять его, не выходя за рамки его контекста.

По мере того как вопрос о смысле притязаний знания утрачивал свою важность, большее внимание уделялось другой проблеме - как оправдать притязание религиозного знания. Не так давно О. Плантинга заявил,что вера в Бога, по крайней мере для нек-рых людей, имеет эпистемологически фундаментальный характер, т.е. не нуждается в том, чтобы ее оправдали и подтвердили в терминах чегото более фундаментального.

Другие философы религии пытаются оправдывать веру в Бога в терминах традиционных доказательств Его бытия, в к-рых применяется либо исключительно понятийный подход, не нуждающийся в чувственных эмпирических данных (напр., онтологическое доказательство), либо апостериорный, основанный на чувственных представлениях, взятых из опыта (космологическое и телеологическое доказательства). Следуя за Юмом и Кантом, эти философы утверждают, что существующее в человеческом разуме понятие Бога не гарантирует того, что этому понятию соответствует некая высшая реальность. Как бы то ни было, Декарт утверждал, что Бог - это единственное Бытие, у Которого совпадают сущность (понятие) и существование (реальность). Те, кто протестует против того, чтобы защита религиозной веры была основана на эмпирических данных, подчеркивают, что никакой набор чувственных впечатлений не может подтвердить реальность безграничного, вечного и всеведущего Бытия. Более того, если принять, что существует аналогия между объектом и его создателем и между миром и его творцом, придется допустить, что творец не только разумен, но и зол, ибо в творении обнаруживается не только промысел, ной зло.

Откровение часто рассматривают как предельное основание знания о Боге. Однако это не снимает проблемы оправдания притязаний знания. Существуют ли основания для того, чтобы принять откровение как исходящее именно от Бога? На каких основаниях зиждется авторитет откровения? Если есть исторические данные, хорошо ли они обоснованы?

P. D. Feinberg (пер. в. р.)

Библиография: R.M.Chisholm, Theory of Knowledge; D.W. Hamlyn, Theory of Knowledge; B.Mitchell, The Justification of Religious Belief; A. D. Woozley, Theory of Knowledge: An Introduction.