Субстанция (Substance).

Субстанция (Substance).

Понятие "субстанция", "сущностнаяприрода", "сущность" (лат. substantia) погречески уже со времен Аристотеля передается словом ousia. Хотя термин ousia введен Платоном, христианская концепция субстанции развивалась в русле аристотелевской философии. Многие современные философы, со своей стороны, не видят смысла говорить о такой категории, как "субстанция".

Вопрос о субстанции был чрезвычайно важен и для отцов Церкви, и для средневековых теологов. Этот вопрос был центральным в троичных и христологическихспорах.

Восточные отцы Церкви обычно делали акцент на тройственной природе Бога, а западные - на том, что субстанция Бога едина. Эти различия в акцентах, равно как и трудности перевода с греч. на лат. и наоборот, мешали обеим сторонам понять, что их мнения почти тождественны. Погреч. слова hypostasis и ousia - синонимы, что видно и из Никейского символа веры (325). Каппадокийские отцы, вслед за Оригеном и предвосхищая Иоанна Дамаскина, проводили различие между этими терминами, утверждая, что в Боге присутствуют три личности (hypostciseis) и одна субстанция (ousia). Эта терминология вызвала сомнения на Западе, где в IV в. была выработанаформула, согласно крой Бог - это одна;substantia ("субстанция") и три personae ("личности"). Августин рассматривал лат. слова essentia и substantia, к-рыми обычно переводились греч. термины ousia и hypostasis, как синонимы, и, когда восточные отцы говорили о трех hypostaseis, для него это звучало как постулирование трех субстанций. На самом деле западные и восточные отцы, используя различную лексику, имели в виду одно и то же, а именно: Бог - это три личности и одна субстанция.

Аристотель дал несколько определений субстанции, патристика же восприняла одно из них, согласно крому субстанция - это "субстрат". Тертуллиан, Василий Великий и составители Никейского символа веры исходили из того, что БогОтецесть "субстрат" для Сына и Св. Духа. Этим они подчеркивали, что субстанцию Божества нельзя рассматривать как четвертую ипостась, существующую отдельно от Троицы. Августин решал проблему иначе: он утверждал, что субстанция Божества происходит не от Бога Отца и не извне, а от самой природы предвечной Троицы.

Христологическиеспоры, разгоревшиеся на Востоке в IV в., были связаны именно с составной природой ousia. В Никейском символе веры, составленном в полемике с арианской христологией, Иисус Христос назван "единосущным (homoousios)Отцу ". В последующие десятилетия эта формула подвергалась критике как двусмысленная и допускающая еретические интерпретации. Кроме того, слово homoousios в Библии не встречается. Были предложены другие формулировки (напр., такая: субстанция Христа подобна субстанции Отца), однако ко времени Константинопольского собора (381) термин homoousios стал на Востоке общепринятым, арианство же было преодолено. Халкидонский символ веры (451) утвердил и человеческую природу Христа, провозгласив, что Он "единосущен (homoousios) нам".

Со времен отцов Церкви вопрос о Божьей субстанции занимал важное место в спорах, касающихся воплощения и пресуществления. Наиболее подробно этот вопрос освещен у Фомы Аквинского, к-рый воспринял и развил аристотелевскую идею о различии между субстанцией (сущностью) и акцидентом. Согласно этой доктрине, сформулированной еще до Фомы Аквинского на Четвертом Латеранском соборе (1215) и окончательно принятой Тридентским собором, во время евхаристии субстанции хлеба и вина превращаются в субстанции тела и крови Христовых. На уровне акцидентов, однако, такой перемены не происходит - цвет, вид и вкус не меняются. Т.о., факт пресуществления может быть принят лишь верой.

G.T. BURKE(nep. А.Г.) Библиография: М. Wiles, "Homoousios Hemin", JTS n.s. 16;4.461?; Encyclopedia of Philosophy, VIII, 3640;NCE, XIII, 76670; J.L. Gonzalez,/! History of Christian Thought, I;H.A. Wolfson, The Philosophy of the Church Fathers.